Архив

Ты говоришь, я тебе интересен;
       ресницы твои грустны.
Ты совершенна, как цифра восемь:
       и с той и с другой стороны.
Однако, припомнив слова поэта, я все же имею в виду,
Что возле любимых глаз затаились мои конвоиры.
Нет, я не боюсь, но на всякий случай - держусь, держусь начеку.
Я, видишь ли, не из тех, кто чуть что - обручальную рвет чеку.
Ты хочешь, чтоб я рассказал тебе сны, но если я подойду,
Меня просто изрубят в капусту твои кирасиры.


Я плутаю в твоих Кордильерах,
В меня лупят твои бомбардиры,
Меня строят твои офицеры,
Меня топят твои кочегары,
Нас неустанно преследует рок -
Творение наших собственных рук;
И я начал ценить гильотины, что строят твои Робеспьеры.


Ты светишься, как абрикос на ветке,
ты подаешь мне знак.
А я размыкать не пытаюсь веки:
я вижу тебя и так.
И когда ты думала, что я прячусь, я еле сдерживал крик:
Надо мной занесли ятаганы твои янычары.
Один мой друг боялся волчат, живущих в таких глазах.
Он знал: они ждут только повода, чтобы немедленно растерзать.
Ты просишь, чтоб я обнял тебя, иначе тебя разорвет изнутри -
Прости, но меня час назад дожевали твои ягуары.